Что движет человеком, выбирающим дайвинг и что движет человеком, который выбирает имагинативную психодинамическую психотерапию? Общим у дайвинга и у психотерапии является исследование глубин. В дайвинге – это глубины моря или океана, в котором ныряльщик исследует подводный мир, в имагинативной психотерапии – это исследование своего внутреннего мира. Начало каждого из них ознаменуется намереньем.

Параллели между дайвингом и психотерапией

• Погружение в неизвестное

В дайвинге – это первые шаги под воду, где человек сталкивается с новой средой, требующей адаптации.
В психотерапии – это вход в кабинет психотерапевта, в котором клиент сталкивается с новым опытом мышления и понимания себя. В имагинативной психотерапии – это само имагинативное пространство, где привычные схемы мышления могут быть пересмотрены и появляется новый опыт исследования себя, своих чувств и бессознательного.

• Доверие процессу

Дайвер учится полагаться на оборудование, собственное тело и инструктора.
Клиент в психотерапии развивает доверие к терапевту и собственному бессознательному.

• Чувство безопасности и риска

В дайвинге важно соблюдать баланс между исследованием и контролем, чтобы избежать опасных ситуаций.
В психотерапии также существует напряжение между открытием новых аспектов личности и необходимостью сохранять психологическую устойчивость.

• Преобразующий опыт

Подводное плавание может изменить восприятие мира, расширив границы возможного.
Имагинативная работа ведет к трансформации внутренних паттернов, открывая новые пути самореализации.

Каждый дайвер, начиная свой путь погружения в водные глубины проходит инструктаж. Как правило, он начинается со знакомства с тренером. В первую очередь, начинающего дайвера спрашивают о его здоровье, о том, как его организм реагирует на давление, о его планах на ближайшие дни после погружения и о том, чем он заниманимался до погружения. Не менее важная часть данного этапа – это «со-настройка» дайвера с инструктором. Предстоит совместное погружение, и они учат особый язык знаков, которыми будут общаться под водой. На данном этапе формируется доверие к тому, чтобы начать совместный путь к исследованию глубин.

Филипп Жежер говорит о доверии так:

Барке, Нор пишут «Из первых впечатлений и наблюдений как у терапевта, так и у пациента возникает представление друг о друге. У терапевта появляются первые гипотезы» [3]. В имагинативной психодинамической психотерапии подобно инструктажу в дайвинге мы проводим 5 диагностических сессий. На этих сессиях специалист может узнать анамнез и симптомы пациента для того, чтобы определить фокус дальнейшей работы.
Мы отвечаем на вопросы: На какую глубину (уровень бессознательного) необходимо погрузиться данному пациенту?
Сколько времени он готов уделить этому процессу? С чем мы можем столкнуться на глубине? Как этот опыт повлияет на жизнь пациента?
Терапевт оценивает:

• Степень психологической готовности клиента (аналогично медицинскому осмотру перед дайвингом).
• Возможные сопротивления (как в дайвинге – страх глубины или клаустрофобия в закрытых водах).
• Формирование рабочего альянса, где доверие и согласованность целей становятся основой терапии.

В имагинативной психотерапии таким «языком» становятся:

• Сновидения
• Имагинации и Свободные ассоциации
• Перенос и Контрперенос

Мне бы хотелось чуть подробнее затронуть аспекты переноса и контрпереноса в имагинативной психодинамической психотерапии. У. Барке пишет: «Контртрансферентные переживания можно разделить на два класса. Один можно обозначить как «контртрансферентные мысли», другой – как «контртрансферентные позиции. Существенная разница между ними лежит в той степени, в которой Эго оказывается вовлеченным в переживание. В одном случае реакции переживаются как мысли, свободные ассоциации или фантазии без сильной эмоциональной интенсивности и часто так, как будто они являются чем-то чуждым для Эго. В другом случае Эго аналитика вовлечено в контртрансферентное переживание, и это переживание ощущается им с большой интенсивностью и как подлинная реальность, и существует опасность «утонуть» в этом переживании» [2]. Для того, чтобы не утонуть в переживании, терапевту необходимо находиться в постоянном внимании не только к переносу пациента, но и к собственному контрпереносу.
В исследованиях французского психоаналитика Поля Дени я нашла для себя новый взгляд и пищу для размышлений. Поль Дени вводит понятие анти-объекта, как «любого человека, отказывающегося допускать по отношению к себе длительное организующееся инвистирование» [6]. В своем докладе, автор раскрывает парадокс ситуации переноса, который состоит в том, что аналитик одновременно ведет себя и как объект и как анти-объект. «Здесь необходимо отметить, что аналитическая функция анти-объекта фактически вводит триангуляцию, отсылая и аналитика, и пациента к третьему, живущему в мыслях аналитика; таким образом, эдипова организация аналитического курса вписана в саму его рамку» [6]. Позиция Поля Дени подразумевает обе стороны терапевтических отношений, терапевт выступает не только с позиции объекта в отношениях с пациентом, но и с позиции анти-объекта, выполняя триангуляторную функцию. В данном случае особенную ценность приобретает супервизия и анализ символического материала отношений терапевт-пациент.

При первом погружении дайвер сталкивается особым ощущением времени и пространства.

Пространство

• Изменение ориентации: Во время погружения меняется привычная ориентация тела, поскольку горизонтальная позиция становится нормой. Это меняет восприятие глубины и направления, что делает окружающую среду более обширной и открытой.
• Отсутствие физических ограничений: Под водой отсутствует гравитационная нагрузка, характерная для наземной среды, что создаёт иллюзию полёта и отсутствия границ.
• Перцептивные эффекты: Из-за свойств воды зрение теряет чёткость дальних объектов, делая акваторию менее структурированной визуально, что усиливает впечатление бескрайнего пространства.

Время:

• Замедление времени: Медленное течение времени связано с отсутствием внешних раздражителей и тишиной, вызванной особенностями акустики воды.
• Медитативное состояние: Длительное погружение провоцирует своеобразное состояние осознанности, сравнимое с медитацией, когда мысли замедляются, сознание фокусируется на настоящем моменте, что повышает концентрацию и спокойствие.

Дайверы нередко описываю состояние «измененного времени», при котором оно как бы растягивается и становится более объемным. Пространство при этом может казаться одновременно бескрайним и сжатым. Происходит переход из земного пространства в подводное. При первом погружении человек испытывает давление, которое может пугать, но в то же время провоцировать обострения чувств и внимания к себе.
«Так бывает в случае первичной имагинации, когда в первый раз происходит специфическое погружение «пространства в пространство» и возникает новый опыт, отличный от ситуации беседы. Позже это может использоваться пациентом в специфической для него манере как надежный элемент терапевтической рамки. Используя ненавязчивые, ничего, кроме мотива, не предлагающие интервенции (пар. 7.2), а также интервенции, побуждающие к описанию и соприкосновению с чувствами, мы будто ведем пациента к двери, за которой находится пока еще неизвестное ему его внутреннее пространство» [3].
Бессознательное существует вне пространства и времени. По Фрейду «пространственность – это, возможно, проекция протяженности психического аппарата. Никакой другой вывод не представляется правдоподобным» [8]. Говоря о времени: «Когда бытие в философии становится, прежде всего, человеческим бытием (Бергсон, Хайдеггер), тогда время из общезначимого становится «жизненным», «феноменологическим» временем, «длительностью», «подлинным» временем» [7]. Сновидения и имагинации рождают новые пространства. Пространство имагинации – это специфическая область, в котором бессознательное отражает свою обственную реальность.

Первичная имагинация как первое погружение.
За счет новизны имагинативного опыта защиты пациента ослаблены и перед нами предстает глубокий, неисследованный «подводный мир» психической жизни. Первичная имагинация разварачивается на специфической «сцене», в которой мы можем исследовать как себя чувствует пациент, исследовать его ранний опыт отношений, конфликты и аффекты.
Опыт первичной имагинации может быть настолько ярким, что способствует усилению текущих защит. В дальнейшем, углубляясь в имагинативную психодинамическую терапию пациенты интегрируют новый опыт, который способствует развитию внутреннего пространства и укреплению структуры психики. В таком случае, имагинации возникают спонтанно и порой инициируются самим пациентом.
«Процесс трансформации до сих пор бессознательного или предсознательного материала во внутреннюю картину будет являться промежуточным шагом к языковому обозначению, что в свою очередь станет важным дополнительным материалом для дальнейшего прояснения и рефлексии. По причине их символического облачения имагинации показывают конфликты и Я-состояния часто необычным и выразительным способом, так что тому, кто представляет образ и нередко удивленно реагирует на свои имагинации, помогают спонтанные инсайты и новые возможные ракурсы (см. первичные имагинации во всех трех описанных случаях)». [3]

Возвращаясь на сушу, дайвер вместе с инструктором открывают книгу с изображением и описанием подводных существ. Они вместе листают её и обсуждают, с кем из них им удалось встретиться. Каждая пара дайвер-инструктор делает это по-своему, определяя фокус внимания и развивая беседу. Происходит интеграция полученного опыта – не просто фиксация увиденного, но его осмысление через совместное символическое пространство.

Аналогичный процесс происходит в имагинативной психодинамической психотерапии, где визуальное изображение – рисунок пациента – становится ключом к новому уровню диалога. Что пациент "увидел на глубине"? Как он это пережил? Анализируя рисунок или возвращаясь к опыту имагинации в беседе, мы создаём возможность для осмысления и связывания фрагментов этого опыта. Таким образом, осуществляется попытка соединения двух пространств – сознательного и бессознательного, где интеграция происходит через язык и символическое взаимодействие.
Согласно Лакану, символы формируют человеческую реальность, и принципиальную роль в этом играет речевое (символическое) взаимодействие с Другим [5]. В психоаналитической традиции Другой – не просто собеседник, но автономный субъект, чья пространственная и смысловая перспектива отличается от моей. Именно в этом различии рождается новая организация опыта: Другой структурирует реальность согласно своим, не всегда понятным мне законам, и через диалог мы создаём общее символическое поле, где возможна интеграция.

Подводный мир, помимо своей красоты, таит в себе и скрытые угрозы: давление глубины, непредсказуемые течения, встречи с опасными обитателями. Эти переживания могут вызывать тревогу и даже отказ от повторного погружения. Чтобы опуститься глубже, дайверу нужны дополнительные ресурсы – не только техническая подготовка, но и внутренняя устойчивость, готовность встретиться с неизвестным и выдержать напряжение.
При этом подводный ландшафт никогда не бывает статичным – один и тот же риф сегодня и завтра будет выглядеть по-разному: видимость меняется из-за течений, освещения, сезонных миграций живых существ. То, что вчера казалось знакомым, сегодня может предстать в новом, неожиданном свете.
Аналогичный процесс происходит и в глубинной психотерапии. По мере развития терапевтических отношений мы сталкиваемся с сопротивлением, страхами, внезапными "подводными течениями" бессознательного. Терапевт, подобно опытному дайверу, должен соблюдать баланс: с одной стороны, не торопиться указывать клиенту на то, что тот ещё не готов увидеть (вытесненные конфликты, неприемлемые желания), а с другой – поддерживать движение вглубь.
Каждая терапевтическая пара погружается в уникальный внутренний ландшафт, где нет универсальных карт. То, что для одного пациента станет откровением, для другого окажется лишь поверхностным наблюдением. Глубина работы определяется не только теоретическими знаниями терапевта, но и способностью двоих выдерживать напряжение встречи с неизведанным – тем, что до сих пор оставалось за пределами символизации.